THE GODS HAVE NO MERCY. THAT'S WHY THEY'RE GODS.
боги • современная Европа • 18+ • эпизоды

несвятой ренессанс

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » несвятой ренессанс » Изумрудные скрижали » marauders. crimson beginning


marauders. crimson beginning

Сообщений 1 страница 4 из 4

1

http://forumupload.ru/uploads/001a/b3/18/5/39638.png

wizarding world, marauders era, 1979
marauders. crimson beginning — run or be ready to die

0

2

https://funkyimg.com/i/33DNm.gif https://funkyimg.com/i/33DNn.gif
SELVI DEARBORN, 29
МАГГЛОРОЖДЕННАЯ — ДЕПАРТАМЕНТ МАГИЧЕСКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ И КАТАСТРОВ (ИЛИ ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ДЕПАРТАМЕНТ ММ) — FAHRIYE EVCEN

[indent] Скорее всего твоя семья это не одно поколение юристов, врачей или возможно, инженеров, поэтому ты выросла настоящей трудягой, беря пример с родителей. У тебя нет привычки быстро сдаваться или отступать, ты с трудом признаешь поражения и как правило, всегда сражаешься до конца. По-женски мудра, в меру эмоциональна и всегда умеешь подобрать нужные слова, с тобой был бы счастлив кто угодно.
[indent] Мы познакомились, когда я уж почти окончил стажировку в Аврорате, а ты, будучи молодым сотрудником, только начинала разбираться, как все работает, какой отдел против какого точит зуб, кто с кем спит, а кто кого ненавидит, и где лучше всего сидеть в столовой, чтобы не привлекать не нужного внимания. Нас свели друзья по Хогвартсу во время общих посиделок в пабе. Но четыре года мы упорно игнорировали чувства, зародившиеся при первой встрече, настойчиво доказывая всем вокруг, что всего лишь хорошие друзья. Это самовнушение продлилось еще какое-то время, но в итоге мы уже три года как женаты. Не скажу, что наш брак дался мне легко. Пришлось надавить на родителей, которых пугало родство с магглорожденной волшебницей, в свете нарастающей нетерпимости к «грязной крови» и даже поругаться с парочкой, казалось бы, друзей. Мы были оба так сильно ослеплены нашим счастьем, что не замечали ничего и никого вокруг. Но возможно, стоило? Когда два человека так сильно похожи, когда они знают друг о друге буквально все, и понимают партнера лучше, чем самого себя, то это утомляет. По крайне мере со мной произошло именно это.
[indent] Я изменяю тебе уже год. Мучаюсь угрызениями совести, ненавижу себя, но продолжаю разрушать наш брак, понимая, что ее люблю все больше, а тебя все меньше. Только мы с тобой, это два упертых барана, которые не в состоянии просто сесть и поговорить, которые словно огня бояться брать ответственность за сказанные слова, и пытаются укрыться картоном во время бури. Думаю, что ты догадывалась с самого начала, что что-то не так, но надеялась это пройдет, как насморк или легкая простуда. Нам тяжело расстаться, потому что мы боимся начинать все заново, признать поражение. А в свете последних событий, когда Пожиратели едва не вломились в наш дом, убив соседей, я не физические, не эмоционально не могу отступить от тебя, ведь ничто не заставит меня перестать заботиться о тебе.


[indent] Счастливой истории здесь не выйдет, поэтому приходите только, если любите пожевать стекла и можете быть самостоятельным игроком, ведь я не всегда смогу обеспечить игрой 24/7 и окружить постоянным вниманием.
[indent] Игрок я не торопливый 1-2 поста в неделю, а если загрузну в реале, то и в 2-3 недели. Пишу от третьего лица - 3-5к, и не люблю лить много воды.
[indent] На смену внешности не согласен, а вот имя можно обсудить, пока оно еще нигде не мелькало.

ПРИМЕР ИГРЫ

Док где-то между сном и бодрствованием, в состоянии похожем на легкую нарколепсию, когда уже с трудом понимаешь спишь ты или еще на ногах. Нескончаемые дежурства на фоне разворачивающейся деятельности Пожирателей Смерти лишили сна абсолютно всех. Бодрящее зелье уже мало чем помогало, лишь вызывало дикую изжогу. Казалось, что магический мир сошел с ума. Волшебники оглядывались по сторонам, когда тема разговора непроизвольно перетекала в вопросы крови, опасаясь, что их услышит та или иная сторона, и так же рьяно перешептывались между собой, когда удавалось подслушать какие-то сплетни. Док прекрасно понимал, что почти половина сотрудников Министерства Магии пыталась усидеть на двух стульях, видя очень сомнительную игру и пропаганду внутри своей семьи. Но уличить кого-либо в измене официальной политике Министерства было практически невозможно, поэтому перед аврорами сейчас стояла задача — ликвидировать уже образовавшиеся очаги и тушить возникающее пожары, которых с каждым днем становилось все больше, потому что идеи Пожирателей расползались по стране, так же быстро словно чума.
За последнюю неделю Дирборн был дома два раза, и не пересекался с женой даже на работе в Министерстве, испытывая чувство вины, словно изменять ей с другой женщиной было гораздо логичней, чем с работой и из-за этого в его голове возникал диссонанс. Но Док так привык к постоянному чувству вины и угрызениям совести, что старательно игнорировал любые попытки остатков здравого смысла привести его в чувства и к законной супруге. Эта тропа вообще была крайне запутанной, причем полное игнорирование сложного периода в браке никак не облегчало задачу. А хотелось ясности, когда нет сомнений, а препятствия, которые возникают четко видны и ты не натыкаешь на них в полумраке, пытаясь понять очертания твоего невидимого врага. Самая главная причина, что разрушала их брак — не способность признавать поражения, а когда этим недостатком страдаю сразу двое, то выход сразу превращается в тупик и тут уже каждый начинает ломать стены в своем направлении.
Карадок «ломал» не только себя, у него виртуозно получалось выводить из строя даже ту, которая, подходила ему словно недостающая деталь. Парадокс. Но Док не знал, что за это придется расплачиваться так быстро. Лави нужно было писать трагические романы о любви, он об этом сразу подумал, когда прочел ее письмо. Отнесся как-то слишком просто, поначалу словно к шутке, смысл, которой был не ясен даже ему. Пробежал бегло по строкам и сунул пергамент в карман, схватился за голову, потом все-таки запекло где-то в районе сердца. Проклятая изжога? Все-таки нервы дали сбой. Он все еще держит руку в кармане, сжимает и комкает ее письмо, а на языке крутят самые главные слова — «оставь меня». Она, наверное, не в себе, просто встала не с той ноги. Ведь с женщинами такое часто бывает. Импульсивные, своенравные, неподдающиеся логике. Дирборн подбирается синонимы и пытается совладать с раздражением и злостью, которые будто его личная «авада». Может Лав просто играет, очередной трюк, на который по ее расчетам он должен повестись. Что ж, у нее здорово получается, уже почти все в штаб-квартире авроров спросили, почему вена на его лбу так пульсирует и не растет ли него случайно вторая голова. Наверное, будь у него все-таки две головы было бы проще, можно разделять мысли, которых в данный конкретный момент слишком много.
Карадок с трудом дожидается конца смены, ведь у него нет привычки отлынивать (супружеский долг не в счет), от чего угодно, но только не от работы. Он никогда не состоял в книжном клубе, но прекрасно понимал, что когда прочитанное тебя будоражит, то его срочно нужно обсудить, тем более с автором.
Лав, нас ведь все устраивало, — повторяет он про себя, как мантру делая ставку только на свои внутренние ощущения. Кто знает, что у нее сейчас в голове. В этой прекрасной, умной и красивой голове. Он трансгрессирует прям возле ее дома, запоздало осматривается по сторонам, словно уже не так важно, кто его увидит, где его увидит, и едва волоча ноги идет к двери. В голове снова мелькает мысль, что она с ним лишь играет, ей просто не хватает внимания и таким образом волшебница его компенсирует. Очень жесткий метод, но отрицать сложно — действенный. Только разве Хили не знает, что он прибежал бы к ней, даже, если б просто поманила пальцем? Было в этом что-то нездоровое, убивающее в нем любое желание сопротивляться.
Три коротких громких стука. И по-прежнему сжатое в кулаке письмо.

0

3

https://66.media.tumblr.com/f64c9c2d80e28e1ed287785aacbdebd8/tumblr_inline_oyai80FRrl1rifr4k_540.gif https://66.media.tumblr.com/f901ffb765bfa2dd2b2a4010258cf29b/tumblr_inline_oyai7uC4cO1rifr4k_540.gif
EDWARD "TED" TONKS, 28
МАГГЛОРОЖДЕННЫЙ — АВРОР ИЛИ ХИТ-ВИЗАРД — WILLIAM MOSЕLEY

[indent] Знаешь, любимый, ты сноб еще похуже меня. И терпеть не можешь чистокровок, о чем мне много раз говорил, когда наше знакомство только начиналось. Ты мне не нравился, я тебе тоже, тем страннее то, что через несколько лет мы оказались женаты. Любовь была, но было кое-что еще, о чем я умолчала - я бежала от той жизни, которую мне пророчили. Правда, я не понимала, какую цену мне придется заплатить. Но это потом, а поначалу у нас были ссоры, расхождения, ты обижал меня своим мнением на мой счет, на счет Блэков, считал, что я такая же, как и все из моего круга, я тебе доказывала тоже самое со злости. Впрочем, я была не единственной странной константой в твоей школьной жизни, в числе прочего был твой друг, Фобос Пьюси. Слизеринец, игрок в квиддич, странно, что вы сошлись, но я до сих пор не знаю, как так вышло.
[indent] Ты закончил Хогвартс, я в нем осталась. Обещал писать, но даже на мои пару писем не ответил. У тебя был Аврорат, друзья, тебе было не до той, кто тебя то ли раздражала, то ли привлекала. Мы не виделись два года, а встретились при классических обстоятельствах: на одном из заданий ты схлопотал заклинанием и попал в мою смену на больничную койку. Само собой, помирились мы не сразу, тебе пришлось потрудиться, но ты знал пути к моему сердцу, заставил оттаять. Первое свидание, второе, и вот уже целуемся под дождем. Иногда ты встречал меня с ночных смен, кормил завтраком перед своим рабочим днем. Мы ночевали в твоей съемной квартирке в Косом переулке с блеклыми шторами, неплотно прилегающими створками окон. Осенью там было душно, зимой - прохладно, мы грелись под теплым одеялом и не обсуждали будущее. Ты был уверен в его наличии, я точно знала его отсутствие.
[indent] Мартовский вечер расставил все по местам. Ты пришел меня встретить с работы, пришел без предупреждения, а увидел Фобоса, который меня целовал. С той минуты начался ад на земле, в котором мы оба оказались по вине обстоятельств, по вине моего молчания, по вине твоего непонимания. Взаимные обиды, злые слова, ты уходил, потом возвращался, я уходила, потом возвращалась. Ты грел мои руки, кричал на меня в своей маленькой квартире, ты выгонял меня, после чего сидел под дверью Мунго. Мы просили прощения, мы не могли простить, мы искали выход, а он был один: ты позвал меня замуж, я не могла сказать "да". Это был последний раз, дальше шансов не будет, дальше только разбитые сердца и сломанные жизни. Я все решила, я пришла к тебе, чтобы остаться.
[indent] Ни тогда, ни потом ты так и не понял, что я на самом деле потеряла, а я позволила себе поверить, что все обойдется. Сбегу, но меня простят. Сбежала, не простили, выжгли с древа, исключили из рода, а ты все еще не понимал, почему мне больно. Наша свадьба запомнилась всем каплями крови и смертью твоего шафера: Фобос пришел мстить, вызвал тебя на дуэль, а ты согласился. Но Джонатан вмешался в бой, это стоило ему жизни. Брачную ночь ты провел над телом друга, в тот день ты потерял двоих, почти потерял себя. Но ничего не мог сделать, Пьюси умело открестился от всего. Но ты любил, я любила, но мы совершенно не знали, как строить свою семейную жизнь, которая началась у нас слишком рано, а готовы морально мы к ней не были. Все должно было исправить рождение дочери, какое-то время все было хорошо.
[indent] Мы жили почти идеально, я училась готовить - не научилась, ты читал сказки дочке - она тебя любит больше, чем меня, папина дочка. Я смирилась со многими вещами, ты попытался создать для меня мир, в котором мне будет хорошо. Мы научились, наконец, жить вместе, любить честно, быть откровенными. Но завтра была война. Та самая, в которой ты и наша дочь были не у дел. В которой меня защищала моя кровь, и ты снова вспомнил, кто я, а кто ты. Вопреки моей просьбе, ты вступил в Орден Феникса, ты хотел защитить своих близких, готов был положить на это жизнь. Наша семейная жизнь пошла трещинами. Мы вели борьбу, каждый по своему, но выигрывая мелкие битвы, мы проигрывали себя.
[indent] Мне кажется, я с этим не справлюсь. Мне кажется, во мне все выгорает с этой борьбой, бесконечным страхом за тебя и за дочь. Страхом не только перед Пожирателями, но и перед человеком, который стоит за моим порогом, обещая защиту нашей с тобой дочери, обещая вернуть меня в мой мир, безопасный мир. И мне страшно, я боюсь с этим не справиться.
[indent] Но я так хочу, чтобы мы смогли справиться с этим, любовь моя. Потому, что на самом деле именно ты не позволяешь мне потерять капли света, напоминаешь, какой я могу быть, заставляешь мое блэковское сердце биться, не превращая меня в ту, кем я должна была стать. Как думаешь, мы сможем снова выиграть этот бой?


[indent] Отношения Меды и Теда никогда не были простыми в силу разного воспитания, разных характеров и прочих причин. И дальше будет еще сложнее потому, что я имею огромное желание закрутить стекло вокруг взаимоотношений Меды, Теда и Фобоса Пьюси, который не простил случившегося восемь лет назад. И он вернется в жизнь Тонксов, чтобы напомнить об этом, и об оплате всех счетов. Так что если вам нравится многогранное стекло отношений на троих, вам сюда.
[indent] Ну и традиционно, мне без разницы размер постов, но мне важно, чтобы вы горели идеей, горели постами, горели всем. Не пропадали и писали почаще. За что буду любить и обожать.

ПРИМЕР ИГРЫ

[indent] Сны приносят как облегчение, так и боль. Но Меда последние недели не видит снов. Падает на жесткую койку, засыпается, едва касаясь головой подушки, спит чутко, стоит чему-то произойти, как уже на ногах. Вечерняя возня в собственном огороде лекарственных растений приносит успокоение после беспокойств дня, облегчение от всех идиотских мыслей, что собираются в голове. Как ни странно, это единственное место, где Меда не думает о происходящем в ее жизни, не думает о дочери, о внуке, о смерти мужа.
[indent] Она прячется там от всех проблем, но не позволяет себе уходить туда надолго, отдавая все силы на поддержку тому, что начала Кэтрин. Может, у нее не так много поводов и способов выражения своего восхищения, не привыкла она к такому, но в конечном счете, Кэтрин знает об этом и без слов. Достаточно, что Меда осталась ее поддержать.
[indent] ...она и правда засыпает очень быстро. Кажется, где-то там стучит дождь — конец ноября, как обычно, промозглый и противный, но что еще ждать в Англии. Больше Лондона Меда любит только деревню в Йоркшире да Прагу. А стоило бы вспомнить, как она страдала от переезда туда, не могла наладить отношения с домом, и лишь через время оценила все прелести жизни в глухомани. Сейчас она даже скучает о той жизни, думает о том, как там, стоит ли дом? Наверное, ветшает. Наверное, умирает. Хотя умирать он начал со смертью хозяина.
[indent] Мерзнет нос, мерзнут руки. Меда ворочается, натягивает одеяло на голову, но сон все равно какой-то тонкий, вот-вот порвется пробуждением, и это ей совсем не нравится. Пытается удержать легкость бытия, но оно выскальзывает из тонких пальцев, и ведьма просыпается за минуту до того, как лагерь начинает гудеть, как потревоженный улей — в Шотландии беда, на лагерь напали.
Привычка просыпаться мгновенно, резко соскакивая с кровати — профдеформация, спасибо годам в Мунго. Марево сонливости отпускает мгновенно, все движения Меды становятся четкими, резкими, отработанными. Собрать волосы в пучок на затылке, одеться в удобную одежду, взять палочку в руки, быть готовой ко всему.
[indent] Мерлин, Моргана, спасите дочь от беды.
[indent] Дочь и беда. Последнее время все чаще эти два слова приходят на ум. Мужа Меда потеряла, дочь хочется уберечь, но не в ее это силах.
[indent] Лагерь наполняется беглецами, рассказывают всякое, кажется, кто-то видел Беллу. Образ сестры проклятьем ходит по пятам, заставляет передернуть плечами, а потом кинуться в бой с ранениями. Меда уже давно целитель широкого профиля, что не умеет, учиться на ходу. Снует между пострадавшими, иногда спрашивая, никто не видел ли Дору Люпин или ее мужа. Но ни дочери, ни зятя — нет. Нет их среди раненых, нет их среди тех мертвых, кто попал в лагерь, нет их пока среди тех, кто добрался живым. Остается надеяться, что Белле они тоже не достанутся. Хватит с дорогой сестрицы того, что она успела свести счеты с Тедом, потом с ней самой.
Указания Меда раздает резко, холодно, не особо расшаркиваясь — вхарактерность Блэков никуда не деть. Даже двадцать лет спустя она все равно оставалась той, в чьих венах текла кровь благородного семейства с паршивыми привычками, склонностью к темной магии. Некоторые вещи даются очень просто, если вовремя не остановиться, в них можно утонуть, но топиться не стоит. Нельзя этого делать.
[indent] ...лишь когда поток раненых и пострадавших превратился в тонкую струйку, Меда позволяет себе передохнуть, выходя на свежий воздух. Он пропитан влагой, а ночь катится к утру, сероватые тени уже маячат на горизонте. Стена мокрая, но ведьме все равно, она опирается спиной, складывая руки на груди, прикрывая глаза, считая капли.
[indent] Одна. Две. Три. Четыре...
[indent]  [indent] Методично.
[indent]  [indent]  [indent] Спокойно.
[indent]  [indent]  [indent]  [indent] Внятно.
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] Почти гипнотически.
[indent] Так и заснуть недолго, но времени нет на это дело. Меда отлепляется от стены, встряхивает головой, ловя непослушные пряди, выбившиеся из прически.
[indent] И вот тут происходят все приколы мироздания, на которые миссис Тонкс не рассчитывает.
[indent] Фигура, окутанная предрассветными тенями кажется знакомой. Меда прищуривается, неужто старость подкралась незаметно? Хотя на зрение она никогда не жаловалась. Палочку она не прячет, так, на всякий случай, гости сейчас могут принести опасность. Меда перебирает заклинания, которые можно использовать, увы, это тот случай, когда целитель и убивать научился, надо было. Либо ты. Либо тебя.
[indent] А потом сознание удивленно приходит в себя, а Меда застывает в нерешительности.
[indent] Не может быть.
[indent] Не должно так быть.
[indent] У мужчины, приближающегося к ней, до боли знакомые походка и черты лица, чуть растерянный взгляд, а узнавание, похоже, не приносит радости. Радости нет и у Меды, она просто не понимает, что происходит.
[indent] Тед?
[indent] Нет.
[indent] Но вот же он.
[indent] Невозможно.
[indent] Она не может уловить ни одной внятной мысли, испуганными птицами они разлетаются дракл знает куда. А губы удивленно шепчут:
[indent] — Тед? Но... как? Ты же умер...
[indent] Ты погиб.
[indent] Я знаю.
[indent] Я научилась жить без тебя.

0

4

http://forumupload.ru/uploads/001a/b3/18/100/27581.gif http://forumupload.ru/uploads/001a/b3/18/100/47196.gif
PATRICIA GAYLE, 24
ПОЛУКРОВНАЯ ВОЛШЕБНИЦА — БОЛЬНИЦА СВ. МУНГО — CAREY MULLIGAN

Самая страшная замочная скважина
открытый зрачок стиральной машины
в котором крутятся руки-ноги-живот-голова.

http://s6.uploads.ru/MQXjb.pngУзловатые стены норовят обрушиться на голову — маленькая Триша жмётся подбородком в колени, сведенные плечи разбивает импульсивная дрожь; она жмурит глаза — металлические разводы за сетчаткой — со всей силы до тех пор, пока темнота не окрашивается белесой пленкой.
— Пожалуйста, — коверкает тишину; узловатые стены распадаются на атомы, липнут к покусанным ногтям. Пальцы давят на глазные яблоки, словно ослепнуть вовсе — единственно возможный вариант. 
— Пожалуйста, — тишина вязнет к нёбу; голоса в соседней комнате зазвучат вдруг на уровень выше. И выше. Мужской голос облит сталью, женский — раболепием. Ладошки давят на уши, словно оглохнуть — единственно правильное лекарство.
Слабая женщина постоянно извиняется. За себя: остывший кофе, слегка помятая юбка, подгоревший тост; за дочь: неправильная осанка, воробьиное тельце, молчаливая злость. Слабая женщина заплетает косы дочери и горячечно шепчет на ухо — «Будь сильной, дочка». Она умоляет её никогда не сдаваться, по-собачьи поджимая локти в присутствии мужа. Она просит её постоянно бороться со страхом, в бессилии цепляясь за дверной проем после очередной несущественной выволочки — сильный мужчина кричит о своем господстве. 
И маленькая Триша борется — сражается неистово; горло протестующе хрипит. Она кричит — в лицо мужчины, чья сила в слабости других; она кричит — в лицо женщины, чья слабость в собственном мягком хребте; она кричит — в лицо мрачного существа, сверлящего висок темноты.

Патрисия Гейл — неоперабельное стремление к жизни; смурное благородство, стихийная бравада. Зарекшись стать подобием матери, жадна до чувств и неистова до ощущений. Она сражается — не против всего мира, а против себя самой; мрачное существо из темноты смотрит — не хрипится, не дышится. Она старается, честно старается не сойти с ума. Свет горит в ванной; свет горит в гостиной комнате и прихожей; приглушенное марево цветет в спальне. Первая ночь на собственной территории оборачивается громким фиаско — куколка паяцы забивается в угол, пустота достаёт и душит. Примроуз плачет навзрыд. Но не сдается.
— Да, Шон, у меня всё хорошо, — и снова комкает тишину; не разучиться ощущать его на расстоянии кажется едва ли посильной ношей. 

Сначала закатать ладони по локти -
чтобы не причинить боли, не расшевелить старое. А потом пропасть. По кругу - настойчиво, упрямо, смурно - наступать на грабли, проваливаться в топкое месиво невысказанных обид, нерешённых вопросов, асимметричных мыслей. Позволить детской влюблённости перешагнуть во что-то иное, клыкастое, настороженное; позволить привязанности на самом деле привязать к себе, и возвращать снова. Возвращаться. Дни, проведённые вместе, перестают иметь начало и конец - школьная скамья птенцов соединяет, освобождает от собственных демонов, спасает и обезоруживает. Никто из этих двоих не замечает того момента, когда привязанности начинают беззубо грызть разум, завязывать необоснованные конфликты, выдвигать претензии. И, казалось бы, в силу разнополярности характеров — чёткому балансу различий, неравномерному распределению захлестнувших с головой страстей — эти двое удачно понимают момент, когда нужно остановиться. Но не останавливаются.   


››› патрисия страдает никтофобией (боязнь темноты) — и этот сбой является основополагающим в ней; оказавшись в «экстремальных» условиях, триша испытывает сильнейшее чувство страха, переходящее в ужас и панику — тревога вынуждает прибегнуть к деструктивному поведению: бегству (причем не важно — куда), крикам с просьбой помочь добраться до ближайшего источника света. к настоящему моменту яростно учится держать себя в руках, но иногда все равно сбоит.
››› семейство гейл, скорее всего, — набор клише и доминирования; слабая бесхребетная женщина и подлый мужчина с раздутым самомнением. но мать её любит, может быть, и отец тоже (в лучшие дни). любит ли она их? скорее нет, чем да.
››› шон и патрисия «крутили» роман со школьной скамьи, вместе же столкнулись с реалиями взрослой жизни, вместе же несут ответственность за свои решения. после окончания школы была попытка в отношения на расстоянии, так как шон уехал на практику в румынии, но не срослось. а потом срослось, да так, что шон сделал её своей невестой. а потом снова не срослось. или срослось? в общем, эти двое предприняли многочисленное количество попыток сохранить отношения, и так до сих пор не успокоились.
››› перед непосредственным обсуждением, буду признателен пробному посту любой удобной тематики с вашей стороны. это поможет исключить ряд проблем, сопутствующих несоответствию уровней и характера письма. без пробного поста и моего личного согласия заявка считается свободной. отправьте мне его личным сообщением, под скрытым тэгом в гостевой, с дрессированными голубями — не суть важно. если сойдемся — графическое и душевное сопровождение гарантировано.
››› не ищу круглосуточного общения двадцать четыре на семь — ищу понимания персонажа. не обещаю «скорострельных» ответов на личные весточки и посты, так как большую часть моего времени бессовестно сжирает работа. не могу привязаться к вам тенью и, тем более, не привязываю вас к себе. просто полюбите эту историю, и разделите её со мной.

ПРИМЕР ИГРЫ

человек говорит человеку: я есть слабак,
все, что ты говоришь - пускай оно будет так,
у меня проржавевший мотор и пробитый бак,

я люблю тебя, я устал от вечных атак.


http://s6.uploads.ru/MQXjb.pngмне кажется у меня ничего больше не осталось

и тишиной ему быть. и громкостью - до оглушительного костного треска.
смурное спокойствие чадит, дымится. безвоздушное пространство делится на две части: до и после.
мальчишеский голос переливчат, тянет за ниточки - душа смеётся. пальцы неосторожно сминают бумажного крылатого змея, губы смешно куксятся, пузырятся, набираются солонными каплями, но лопнуть обидой не успевают: сильные руки подхватывают под мышки воробьиное тельце и крутят, крутят, крутят. тонкие пальцы правят смятый бумажный угол, заправляют непослушную прядь за ухо. мягкий бархат ладони чиркает щеку, ловит уголок смешливых губ.
не сдержав прямого взгляда, сбежать - казалось, проще некуда.
пол пахнет сквозняком, тело гудит заиндевелыми мускулами; несколько секунд - рыба на льду барахтается, глухие удары расползаются кровавыми блюдцами - упрямо цепляется за воспоминание, дымчатый флёр остаётся на внутренней стороне век.   
джеймс атлас грозит выгореть дотла, и этого не остановить.

не остановить - ржавое небо везде одинаковое: от войны одинаково несёт волчьим голодом и разрухой. серое безвременье липнет к вспененной коже, одинаковое солнце зло бахает по одинаковым макушкам; солдатские лица разномастные, но поношенные, припорошенные песком и сардоническими ссадинами. бронебойное нутро кугуара словно раскаляется докрасна. джеймс крутит пальцами металлическое брюшко одного из жетонов, неподъёмном ярмом повешенном на шее; за тугими нахлёстами бронежилета прячется фотоснимок, ближе к грудиной клетке, ближе к состарившемуся за несколько лет сердцу. глаза линды - мягкий, прирученный свет. мы в ответе за тех, кого приручили, черт возьми! джеймс достает из кармана снимок - представлять черты её лица ему мало; необходимо видеть, раз чувствовать не получается.
- о чём думаешь, атлас? -
голос томаса, лисьим шагом следовавшим за ним с афганистана, настигает со стороны, проползает в ушную раковину, оседает хриплыми интонациями; голос трясётся в унисон с металлической клеткой на колёсах.
- кажется, я всё на свете проёбываю. -
атлас хмурится, очерчивает ногтем полумесяц на бумаге. молочко для тела пахнет ванилью, но бумага не может передать ему этот запах: только зверелое солнце, пыль. кровь. - хреново. - говорит томас.
эти чувства - словно живой порез. да, хреново.

на тебе всё заживает, как на собаке - смеётся линда прошлого, под пальцами кожа горит, боль становится приятной. сегодня - раны упрямо лижет одиночество, сердце бахает в брюшине, атлас долго сидит в абсолютной темноте. чёрный вакуум ползёт к пяткам, поднимается по горлу, накрывает с головой. рёбра, словно перемешенные доминошки в бездонном мешке, неприятно скрипят, тяготят дыхание. на каком-то неуловимом этапе всё отчаянно катится к чертовой матери; пустота, преднамеренно взращенная собственными руками, заполняется чужими проблемами, бегством по краю - кулаки не забывают привычек чужой крови.
его лихорадит - эмоциями, от которых всю жизнь угрюмо отнекиваешься; от привязанности, которая горчит нерешенными вопросами; от любви, безлико привычной, насильственно удерживаемой - ладони не могут разжать пальцев. он гонит чувства прочь, и сам же бежит за ними вслед. уйти без возврата, не оглядываясь через понурое плечо - сложнее сложного. джеймс притормаживает напротив дома ислер (ранее, их общего), глушит двигатель, несколько минут не может пошевелиться. тело надсадно стонет, на лице несколько вполне очевидных разломов - атлас смотрит в зеркало над приборной панелью, хмурится еще глубже. по горлу карабкается гнилое ощущение предательства - тяжелой рукой и чередой неправильных решений, он всё же подставляет под удар тех, кого дороже в мире не существует. семья. долгое время ему удается не споткнуться, не поспоришь.
голос. невозвратные интонации. он смотрит на неё - казнённый до эшафота - сухожилия лопаются, словно натянутые струны, ему бы упасть ей в колени; кормиться запахом родной кожи, не отталкивать, не отдаляться, послать всех куда подальше - и жить; бумажные змеи и холодная кожа.
- линда, -
джеймс задыхается, но рядом с ней дышится в разы спокойнее.
- нам надо поговорить, - он дотрагивается до её ладони, сканирует бугорок костяшки, словно удостоверяется, что она здесь, реальна. опостылые возвращения, нечаянно (словно не думая вовсе), он делает еще больнее. создаёт пустоты, и не в силах с ними бороться, заполняет их ею? обманывается.
- лукаш, - атлас пробует имя сына на вкус. - он наверху? -
джеймс быстро перешагивает через порог, оттесняет её к стене, закрывает за собой дверь. короткие, отчасти нервные движения выдают с потрохами, скомканное дыхание. и лишь глаза, глаза спокойны. жёсткие, как сказала бы линда.
джеймса атласа убили в аль-сурха.
он не успел вернуться с войны.

0


Вы здесь » несвятой ренессанс » Изумрудные скрижали » marauders. crimson beginning


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно